ON THE PROBLEM OF THE STUDY OF PLACES OF DEPRIVATION OF LIBERTY IN THE SOUTH URAL REGION DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR AND THE RECOVERY PERIOD
Rubrics: MAN: CRIME AND PUNISHMENT
Authors:
1.
Akademiya FSIN Rossii
Russian Federation
Russian Federation
Type:
Article
Pages:
from 420
to 424
Status:
Published
Received:
05.12.2018
Accepted:
28.12.2018
Published:
28.12.2018
Subject area:
UDK 343.81(470.55/.58) 61941-19459
Language:
Russian
Keywords:
the history of Russia, the history of state and law, the Great Patriotic war, labor camps and colonies, the Penal system of Russia
Abstract (English):
The article is based on the reflections on the thesis of E. A. Kovaleva «Correc- tional and labor institutions in the territory of the southern Urals in 1941-1953», who chose a complex and insufficiently studied problem. The topic seems to be very relevant, especially due to the fact that the work used a new, previously unused material of regional archives, extensive source base. The article presents an overview and a brief analysis of the manuscript. The list of institutions studied in it is extensive. Thus, at the beginning of the war, the region had a cor- rectional labor camp, 30 correctional labor colonies, 3 labor colonies for juvenile offenders, 17 investigative and 6 internal prisons, by the end of the war - 4 labor camps, 28 correctional la- bor colonies, 7 labor educational colonies, 15 investigative prisons. It was especially important to trace the changes in the forms of work with different categories of the special contingent of places of deprivation of liberty. The study forms a discussion field for serious discussion not only in historical, but also in historical and legal science.
The article is based on the reflections on the thesis of E. A. Kovaleva «Correc- tional and labor institutions in the territory of the southern Urals in 1941-1953», who chose a complex and insufficiently studied problem. The topic seems to be very relevant, especially due to the fact that the work used a new, previously unused material of regional archives, extensive source base. The article presents an overview and a brief analysis of the manuscript. The list of institutions studied in it is extensive. Thus, at the beginning of the war, the region had a cor- rectional labor camp, 30 correctional labor colonies, 3 labor colonies for juvenile offenders, 17 investigative and 6 internal prisons, by the end of the war - 4 labor camps, 28 correctional la- bor colonies, 7 labor educational colonies, 15 investigative prisons. It was especially important to trace the changes in the forms of work with different categories of the special contingent of places of deprivation of liberty. The study forms a discussion field for serious discussion not only in historical, but also in historical and legal science.
Keywords:
the history of Russia, the history of state and law, the Great Patriotic war, labor camps and colonies, the Penal system of Russia
the history of Russia, the history of state and law, the Great Patriotic war, labor camps and colonies, the Penal system of Russia
Современное осмысление советского опыта деятельности правоохранительной системы в кризисных (военных) условиях упирается в необходимость оценки многих историко-теоретиче- ских вопросов. В числе основных остается проблема места и роли пенитенциарных учреждений в системе исследовательской базы и литературных источников советского права. В силу ука- занного диссертационное исследование Ковалевой Елены Александровны «Исправительно- трудовые учреждения на территории Южного Урала в 1941-1953 гг.» [1] вызывает особый интерес. Отдельные материалы диссертации в виде статей и выступлений соискателя на кон- ференциях впервые попали в поле зрения задолго до ее защиты в объединенном совете Д 999.200.02 при Оренбургском государственном педагогическом университете и Орловском государственном университете имени И. С. Тургенева в марте 2018 г. Оценивая актуальность представленной проблемы, хотелось бы отметить, что изучение особенностей реализации репрессивной политики Советского государства сталинского периода в трудах российских специалистов (не только историков, но и правоведов, социологов, политологов и др.) занимает важное место уже на протяжении более трети века [2-6]. Тем не менее еще многие вопросы требуют тщательной проработки и качественной профессиональной научной экспертизы. В силу этого поставленная Е. А. Ковалевой задача исследования исправительно-трудовой политики СССР военного и послевоенного периодов выглядит оправданной и актуальной. В границах Южно-Уральского региона заданная проблематика изучена лишь поверхност- но. Дефицит научных трудов в значительной степени определялся и сложностью доступа к фактологическому материалу. Следовательно, можно утверждать, что соискатель провел исследование актуальной, но малоразработанной темы. Проведенный анализ текста диссертации позволяет заявить, что он характеризуется широтой охвата проблемы, конкретикой поставленных задач и достаточной степенью обо- снованности выводов. Формулировки объекта, предмета, целей и задач исследования не вызывают сомнений. Использованная источнико-библиографическая база представля- ется достаточной для раскрытия проблемы. Соискатель тщательно проработала фонды 1 центрального и 4 региональных архивов, 18 сборников документов и конкретных норма- тивно-правовых актов. Помимо того, использовано около 150 литературных источников. Применявшаяся методологическая база также соответствует целям и задачам диссерта- ционного исследования. В основу работы традиционно был положен диалектический метод, базирующийся на принципах объективности и историзма. Заявленные соискателем методы исторического исследования - историко-генетический, проблемно-хронологический, исто- рико-сравнительный, описательный, статистический - действительно нашли реализацию в ее диссертации. Это позволило раскрыть характер функционирования исправительно- трудовых учреждений во взаимосвязи с событиями военных и послевоенных лет. Текст рукописи содержит комплексный и целостный анализ системы мест лишения свободы, очерченной территориями Челябинской, Чкаловской (Оренбургской) областей и Башкирской АССР. Детальное исследование расположенных там тюремно-лагерных структур логично увязано с оценками функционирования пенитенциарной системы всей страны на уровне как государственных институтов, так и общества в целом (хотя последнего в значительно меньшей степени). Хронологические рамки простираются от начала Великой Отечественной войны до реорганизации исправительно-трудовой системы, связанной со смертью И. В. Сталина в 1953 г. Структура работы в основе своей представляется оправданной. Диссертационное исследование объемом 222 страницы состоит из введения, двух глав, включающих в себя по три параграфа, заключения, списка использованной литературы, а также при- ложения, включающего в себя 5 биографий региональных руководителей исправительно- трудовой системы и 5 сводных таблиц. Содержательную часть открывает глава 1 «Развитие исправительно-трудовых учреж- дений на территории Южного Урала в военные и послевоенные годы». В ней соискатель раскрывает видовой спектр действовавших мест лишения свободы. Основную часть из них, как и практически во всех регионах СССР, составляли исправительно-трудовые лагеря и колонии. Изучению характера их деятельности отведен первый параграф. Во втором параграфе все внимание сосредоточено на специфике немногочисленных, но слабоизученных колоний для несовершеннолетних. Третий параграф посвящен местам лишения свободы с самым тяжелым режимом содержания - тюрьмам. Подчеркнем, что в сложившемся исследовательском простран- стве спектр высказываемых мнений относительно их места в пенитенциарной системе достаточно широк - от полного отрицания до частичного признания статуса исправи- тельного учреждения. Однако превалирует отрицание признания так же, как и в отно- шении лагерей для военнопленных. Большое внимание соискатель уделила вопросам, связанным с санитарно-медицинским обслуживанием, перебоями в обеспечении заклю- ченных продовольственным пайком, одеждой. Отмечается, например, что за первые че- тыре месяца 1942 г. среднемесячная смертность в тюрьмах Уральского региона в 3 раза превышала среднемесячную смертность заключенных по Советскому Союзу [1, с. 110]. Можно было бы упрекнуть автора в том, что она не стала выделять в структуре главы лагеря для военнопленных, достаточно широко представленные в конце войны. Известно, что в 1945 г. на территории СССР находилось свыше 2,1 млн пленных солдат и офицеров из стран немецко-фашистского блока [7, с. 239-240]. Однако полагаем, что это допустимо не только в силу их относительной немногочисленности в исследуемом регионе. Имеет смысл согласиться с мнением известного австрийского историка Стефана Карнера, считавшего, что в системе принудительного труда СССР рассматриваемого периода «слишком перекре- щивались категории гражданских лиц и военнопленных» [8, с. 44]. Вторая глава «Функционирование исправительно-трудовых учреждений Южно- Уральского региона в 1941-1953 гг.» в своем названии как бы уточняет хронологические рамки исследования, но реально в этом смысле не отличается от предыдущей главы. Отличия состоят в разных аспектах рассматриваемой проблемы. На наш взгляд, значи- тельный интерес представляют материалы первого параграфа, связанные с кадровым обеспечением мест лишения свободы в условиях Великой Отечественной войны и вос- становительного периода. Наработки и опыт, полученные в чрезвычайных, кризисных условиях, вполне актуальны и сегодня. Второй параграф раскрывает тяготы и лишения, связанные с трудовым использо- ванием осужденных, и ему вполне подошел бы заголовок «Это забыть нельзя». Совре- менная молодежь в первую очередь должна быть ознакомлена с условиями жизни той поры. И наконец, третий параграф посвящен оценке проводимой в лагерях и колониях воспитательной работы. Достоверность описания событий и сделанных на их основе выводов не вызывает сомнений, поскольку базируется на большом количестве качественно отобранных и проанализированных архивных, нормативно-правовых, библиографических материа- лов. Новизна исследования основывается не только на впервые введенных в научный оборот источниках, но и на творческом использовании методик работы, что отражает индивидуальные авторские подходы. Для многих читателей будут интересны описанные в диссертации, но редко упоминаемые в литературе сведения и события. Например, обстоятельства, связанные с временной эвакуацией из Москвы в город Чкалов аппа- рата ГУЛАГа и Тюремного управления уже в июле 1941 г. Известно, что, взявшись за тяжелый, объемный труд, сложно избежать ошибок, не- достатков. Имеются они и здесь. Остановимся на основных. Применяемая соискателем практика, использующая аналитические методики ос- вещения событий, в ряде случаев не завершается их систематизацией, позволяющей на этой основе сделать выводы, часто носит описательный характер. На наш взгляд, параграф 1 в первой главе было бы целесообразно посвятить рассмо- трению только исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Исправительно-трудовые колонии (ИТК) по структуре и функционалу было бы оправданно выделить в отдельный параграф. Соискатель косвенно объясняет мотив объединения ИТЛ и ИТК в один струк- турный блок тем, что число лагерей в рассматриваемом регионе значитель- но меньше, чем колоний. Действительно, например, в Челябинской области в 1943-1944 гг. действовало до 15 колоний и лишь 2 лагеря. Автор полагает, что Отдельный лагерный пункт № 223 в Соль-Илецке следует отнести к колониям только на основании того, что в Чкаловской области управлений исправительно- трудовых лагерей не было [1, с. 32]. И все же стоит отметить, что средняя чис- ленность спецконтингента колонии немногим превышала тысячу человек, тогда как только в Бакальском исправительно-трудовом лагере (Челябметаллургстрой) насчитывалось 31 770 осужденных [1, с. 35], то есть численность лиц, содержав- шихся в одном ИТЛ, вдвое превышала численность заключенных во всех ИТК об- ласти, вместе взятых. А ведь в 1944 г. открылся еще и лагерь военнопленных на 10 тыс. человек. Всего в послевоенный период Южно-Уральский регион располагал 4 ИТЛ [1, с. 59]. Одним словом, серьезные основания для обособления лагерей от колоний в диссертационном исследовании все же имеются. Материалы третьего параграфа второй главы представлены несколько односторон- не. Как справедливо утверждает автор, «основными формами воспитательной работы в исправительно-трудовых лагерях и колониях являлись политико-массовая и производ- ственно-массовая работа» [1, с. 178]. Однако она оценивает их воздействие только на заключенных, тогда как сотрудники и вольнонаемные работники органов и учреждений, бойцы и командиры ВОХР полностью вышли из поля зрения исследователя. Вероятно, диссертант уделила недостаточно внимания оценке организации политико-воспита- тельной работы в исправительно-трудовых учреждениях СССР. В целом нужно отметить, что диссертационная работа Е. А. Ковалевой является монографическим исследованием, вносящим достойный вклад в современную истори- ческую науку. Ее структура и содержание соответствуют поставленным целям и зада- чам, способствуют раскрытию заявленной проблемы. Материалы научного труда были апробированы на международных, межрегиональных, всероссийских и региональных конференциях, а также в 25 научных публикациях автора (в том числе 4 статьях журна- лов, рекомендованных ВАК Минобрнауки России). Особо хотелось бы обратить внимание на то, что длительный период большая часть исследований деятельности правоохранительных и силовых структур СССР проводи- лась в рамках юридической научной специальности 12.00.01 - теория и история государ- ства и права. Произошел какой-то неформальный раздел компетенций, выводивший из поля зрения традиционных историков названную проблематику. На наш взгляд, такой подход недопустим, поэтому отрадно, что в последнее время названная негативная тен- денция значительно ослабла. Вышел целый ряд диссертационных и монографических исследований, в частности, по Восточной и Западной Сибири, Уральскому, Поволжскому регионам. Обсуждаемая работа соискателя достойно пополнила этот список. Все это позволяет сделать следующий вывод. Диссертация Е. А. Ковалевой, несмотря на наличие ряда дискуссионных моментов, в целом представляет собой интересное и своевременное исследование. Автор впер- вые предприняла попытку комплексного анализа деятельности учреждений исправи- тельно-трудовой системы Южно-Уральского региона в условиях военного времени и послевоенного периода. Не скроем, последний хронологический отрезок освещен в работе недостаточно ярко. Тем не менее представленная рукопись способствует при- влечению внимания научной общественности к ряду слабопроработанных проблем. Автор формирует своеобразное дискуссионное поле для обсуждения в отечественной исторической и историко-юридической науке вопросов, связанных с определением места и роли уголовно-исполнительной системы в решении административно-управ- ленческих, социально-экономических и внутриполитических задач. Одновременно с оценкой регулирования общественных отношений в советском обществе представлен тонкий срез взаимоотношений с многочисленными лицами, содержавшимися в местах лишения свободы. Научный вклад представленной работы достаточно значим, поскольку она способ- ствует расширению банка специфических знаний из истории России периода от 1941 до начала 1950-х гг. Очевидно, что диссертационные материалы в основе своей относятся к «предметному полю» отечественной истории, но имеют и междисциплинарное зна- чение. Они интересны для истории и теории государства и права, ряда гуманитарных дисциплин в плане понимания исторических истоков, сущности и особенностей функци- онирования исправительно-трудовой системы на пространстве, ограниченном террито- риями Челябинской и Чкаловской (Оренбургской) областей, а также Башкирской АССР. Возможность использования полученных результатов в анализе проблем современ- ного государственно-правового развития определяет их прикладной характер. Не ме- нее важным представляется и потенциал использования материалов работы в препо- давании курсов «История России», «История государственного управления в России», «История уголовно-исполнительной системы России», «Правоохранительные органы», «История отечественного государства и права», а также отдельных спецкурсов, связан- ных с изучением деятельности органов государственного управления.
1. Kovaleva E. A. Ispravitel'no-trudovye uchrezhdeniya na territorii Yuzhnogo Urala v 1941-1953 gg. : dis. … kand. ist. nauk. Orenburg, 2018. 222 s
2. Detkov M. G. Soderzhanie karatel'noy politiki Sovetskogo gosudarstva i ee realizaciya pri ispolnenii nakazaniya v vide lisheniya svobody v tridcatye-pyatidesyatye gody : monografiya. Domodedovo, 1992. 156 s
3. Istoriya stalinskogo GULAGA. Konec 1920-h - pervaya polovina 1950-h godov : sobr. dok. : v 7 t. T. 2 : Karatel'naya sistema: struktura i kadry / otv. red. i sost. N. V. Petrov. M., 2004. 696 s
4. Istoriya stalinskogo GULAGa. Konec 1920-h - pervaya polovina 1950-h godov : sobr. dok. : v 7 t. T. 3 : Ekonomika GULAGa / otv. red. i sost. O. V. Hlevnyuk. M., 2004. 624 s
5. Istoriya stalinskogo GULAGa. Konec 1920-h - pervaya polovina 1950-h godov : sobr. dok. : v 7 t. T. 4 : Naselenie GULAGa: chislennost' i usloviya soderzhaniya / otv. red. i sost. A. B. Bezborodov, V. M. Hrustalev. M., 2004. 623 s
6. Kuz'minyh A. L. Sistema voennogo plena i internirovaniya v SSSR: genezis, funkcionirovanie, lagernyy opyt (1939-1956 gg.) : dis. ... d-ra ist. nauk. Arhangel'sk, 2014. 579 s
7. Reent Yu. A. Istoriya ugolovno-ispolnitel'noy sistemy i organov yusticii Rossii : uchebnik / pod obsch. red. G. A. Kornienko. 2-e izd., pererab. i dop. Ryazan', 2013. 428 s
8. Karner S. Arhipelag GUPVI. Plen i internirovanie v Sovetskom Soyuze. 1941-1956 / per. s nem. O. Aspisovoy. M., 2002. 303 s
