Publication text
(PDF):
Read
Download
Российская Федерация ставит перед уголовным правом охрану основных социальных ценностей (правового статуса человека и гражданина, собственности и прав на нее, об- щественной безопасности и порядка, окружающей природной среды, конституционного строя России) от посягательств, признаваемых национальным уголовным законодатель- ством преступными. В целом оно направлено на сохранение глобальных составляющих жизни на Земле - мира и безопасности человечества. Для решения этих задач уголов- ное право реализует ряд функций, которые выступают своеобразным проявлением сущ- ности уголовного права в объективной реальности, отражают его роль в регулировании существующих в социуме общественных отношений. Среди этих функций важное место занимает предупредительная, направленная на профилактику совершения преступных деяний. Ее реализация заключается в установлении правового запрета на совершение деяний, признанных преступными и регламентированных в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ), и мер уголовно-правового реагирования на со- вершение этих деяний. Анализ положений российского уголовного закона позволяет сделать вывод о том, что он содержит ряд положений, значительно снижающих эффективность реализации данной функции, что способствует сохранению преступности в стране на достаточно высоком уровне. Анализ официальных статистических данных МВД России свидетельствует о том, что в последнее время уровень преступности в России динамично снижается, что ука- зывает на достаточную эффективность реализации УК РФ своей предупредительной функции. Так, за период с 2014 по 2018 год число зарегистрированных преступлений в стране сократилось практически на 200 тысяч (с 2 190 578 в 2014 г. до 1 991 532 в 2018 г.), или на 9 %. Вместе с тем все российские ученые-криминологи единодушны во мнении, что реаль- ное состояние преступности в России выглядит совершенно иначе. Это связано с тем, что официальная статистика имеет свойство не совсем точно демонстрировать объективную ситуацию, связанную с уровнем и динамикой совершаемых преступных посягательств в целом и по отдельным видам [1, с. 212]. На самом деле, как убеждены ученые, преступ- ность не утрачивает свои высокие позиции и даже продолжает расти. Особенно это ка- сается ее качественных характеристик, свидетельствующих о том, что она становится все более глобальной, коррумпированной, приобретает больший интеллектуальный ха- рактер [2, с. 457; 3, с. 50], выражаясь в еще более изощренных и дерзких формах [4, с. 6]. Исследователи достаточно недоверительно относятся к происходящему в последние 10-15 лет как во всем мире, так и в нашей стране «великому сокращению преступлений», которое отражает в своих показателях официальная уголовная статистика и которое аб- солютно не соответствует реальному положению дел в сфере борьбы с преступностью - особенно в России [5, с. 158]. Как отмечают отдельные ученые, парадокс состоит в том, что на самом деле преступ- ных деяний совершается все больше, тогда как регистрируется их почему-то с каждым 26 НАУЧНЫЙ ФОРУМ годом значительно меньше [3, с. 52]. Ученые-криминологи скептически относятся к благо- приятным криминологическим прогнозам относительно динамики развития преступности в России и мире, поскольку нет повода быть убежденным в этом [6, с. 167]. Изложенное порождает определенные сомнения в реальных возможностях упреждающего потенци- ала российского уголовного закона. Будучи неким «щитом» для законопослушных граждан и в целом государства и обще- ства от одного из наиболее опасных проявлений социальной действительности, таких как преступность, российский уголовный закон содержит в себе положения, способству- ющие ее распространению и развитию. Иными словами, он сам нивелирует свою роль и значение, для реализации которых был создан. Проведенный нами анализ положений УК РФ позволил выделить содержащиеся в нем положения, способствующие снижению эффективности реализации его предупре- дительной функции. Возможность, а не обязательность назначения уголовного наказания. Главным ус- ловием эффективности предупредительной функции уголовного закона является неот- вратимость назначения уголовного наказания. Дискурс о неотвратимости наказания за совершенное преступление имеет давнюю историю. Еще Ч. Бекарриа писал о том, что только это свойство наказания обеспечивает реальную эффективность борьбы с пре- ступностью. Ни одно преступление не должно оставаться безнаказанным [7, с. 88]. Безнаказанность преступного деяния заставляет законопослушных граждан скепти- чески относиться к роли государства как защитника от преступлений, а преступникам не придавать значения опасности быть привлеченными к уголовной ответственности, не бояться реальности назначения наказания за совершенные общественно опасные деяния, в итоге продолжать вести криминальный образ жизни [8, с. 142]. Это приводит к самоорганизации общества в борьбе с преступностью, активизирует неправовые, вне- судебные формы реагирования граждан на преступников, выражающиеся в совершении самосудных расправ над ними [9, с. 145]. Дефиниция понятия преступления, закрепленная в ч. 1 ст. 14 УК РФ, исключает прак- тическую реализацию принципа неотвратимости уголовного наказания, поскольку в ней говорится лишь об угрозе его назначения. Из этого следует вывод о том, что совершение не каждого преступления влечет за собой привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания. Угроза наказания как проявление только возможности его приме- нения носит декларативный характер в уголовном законе, что, по справедливому мне- нию профессора Л. Д. Гауфмана, является одним из негативных его признаков [10, с. 49]. Наличие правовых условий освобождения от уголовной ответственности и (или) на- казания или максимальной минимизации характера мер государственного реагирования на совершенное преступление. Проведенный нами анализ положений УК РФ показал, что уголовный закон регламентирует, например, такие уголовно-правовые институты, как вме- няемость, общие начала назначения наказания, обстоятельства, смягчающие наказание, назначение наказания по совокупности приговоров и преступлений, условное осужде- ние, сроки давности, «уголовно-правовые иммунитеты», профессиональное применение которых на практике позволяет существенно повлиять на вид назначаемого наказания и его возможный размер или вообще освободить преступника не только от наказания, но и от уголовной ответственности. Последствия наличия данных возможностей имеют негативный характер. Так, согласно данным Судебного Департамента при Верховном Суде Российской Федерации (СД при ВС РФ), ежегодно практически каждое пятое лицо, признанное виновным в совершении преступления, освобождается от государственного реагирования за его совершение, будучи неоправданным. Несправедливым и антисоциальным, по мнению большинства (82 %) опрошенных нами граждан, является законодательная возможность назначения условного осуждения за совершение тяжких преступлений (ч. 1 ст. 73 УК РФ). Как справедливо негодуют некото- рые ученые, в настоящее время суд за убийство или групповое изнасилование вполне законно может назначить условное лишение свободы. Кроме того, на строгость наказания не влияет прошлый криминальный опыт преступника [1, с. 213]. Так, согласно данным СД при ВС РФ, ежегодно (по крайней мере за период с 2015 по 2018 год) практически каждый четвертый преступник приговаривается к лишению свободы условно, то есть, по сути, освобождается из здания суда и направляется жить обычной жизнью, только с некоторы- ми ограничениями. Среди этих преступников немало лиц, совершивших убийства, при- чинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования, преступления против собственности и иные тяжкие и особо тяжкие преступления. Следует также обратить внимание на такие институты уголовного права, как освобо- ждение от уголовной ответственности и наказания в связи с истечением сроков давности (ст. 78, 83 УК РФ), позволяющие освобождать от уголовной ответственности и наказа- ния в связи с истечением сроков давности, то есть без позитивного посткриминального поведения, иными словами, даже в том случае, если преступник ничего не сделал для возмещения причиненного вреда или заглаживания вины в совершенном преступле- нии. Опасение вызывает то обстоятельство, что число таких осужденных с каждым го- дом возрастает. Так, согласно статистическим данным СД при ВС РФ, с 2015 по 2018 год количество лиц, признанных виновными в совершении преступления, но освобожденных от уголовной ответственности или наказания в связи с истечением сроков давности, уве- личилось на 35,8 % [с 2618 чел. в 2015 г. до 3554 чел. в 2018 г. (на 936 чел.)]. При этом уве- личение установлено по всем категориям преступлений: небольшой тяжести - на 33,8 % [с 2299 чел. в 2015 г. до 3074 чел. в 2018 г. (на 775 чел.)]; средней тяжести - на 54,1 % [с 178 чел. в 2015 г. до 275 чел. в 2018 г. (на 97 чел.)]; тяжких - на 46,5 % [с 116 чел. в 2015 г. до 170 чел. в 2018 г. (на 54 чел.)]; особо тяжких - 32 % [с 25 чел. в 2015 г. до 33 чел. в 2018 г. (на 8 чел.)]. Кроме того, в рассматриваемый промежуток времени ускоряется динамика освобождения от уголовной ответственности по данным основаниям без позитивного посткриминального поведения и лиц с непогашенными или неснятыми судимостями, то есть совершивших повторные преступления. Если в 2015 г. таких освобожденных было 383 чел., то в 2018 г. - 455 чел. (увеличение произошло на 18,8 %, или на 72 чел.). В этом отношении ни о какой предупредительной функции уголовного закона и речи быть не мо- жет. Скорее наоборот, поскольку даже бывшие преступники остаются безнаказанными и освобождаются от уголовно-правового реагирования без совершения действий, направ- ленных на возмещение причиненного ущерба и заглаживание вины. С декабря 2011 г. законодатель предоставил судам право изменять категорию совер- шенного преступного деяния на менее тяжкую (ч. 6 ст. 15 УК РФ). Данная законодательная инициатива, нашедшая свое отражение в уголовном законе, вызвала весьма неодобри- тельную оценку со стороны не только российской научной общественности, но и граж- дан. Так, по результатам нашего исследования, 89 % респондентов (n = 1700) указали на недопустимость подобного судебного правомочия. Согласно УК РФ в России все лица до достижения ими четырнадцатилетнего возрас- та, а также невменяемые лица могут совершать любое деяние, запрещенное уголовным законом, без страха быть привлеченными к уголовной ответственности. Ограничены в 28 НАУЧНЫЙ ФОРУМ этом, хотя и незначительно, лица, достигшие четырнадцатилетнего, но не достигшие шестнадцатилетнего возраста, а также несовершеннолетние, находящиеся в состоянии так называемой возрастной невменяемости (ст. 20, 21 УК РФ). Безусловно, к несовершен- нолетним могут быть применены меры принудительного воспитательного воздействия (ч. 2 ст. 87 УК РФ), однако их характер совершенно несравним со строгостью уголовного наказания и характером причиненного вреда. Не будем отрицать того факта, что непривлечение к уголовной ответственности всех лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста и, за исключением случаев, указанных в ч. 2 ст. 20 УК РФ, не достигших шестнадцатилетнего возраста, а также невменяемых является достижением уголовно-правовой науки, представители которой обосновывали подобные снисхождения начиная с XIX века. Тем не менее реальность заставляет совер- шенно по-иному относиться к этому. Например, значительная часть современных несо- вершеннолетних совершают деяния, признаваемые УК РФ преступными, именно потому, что они не опасаются быть наказанными в силу недостижения возраста привлечения к уголовной ответственности. В итоге это порождает у них привыкание к совершению по- добных деяний, девальвирует систему позитивных жизненных ценностей и императивов поведения, адаптированность к ведению криминального образа жизни. Так, согласно ре- зультам нашего исследования практически каждый пятый несовершеннолетний, отбыва- ющий уголовное наказание в виде лишения свободы за совершение посягательства на половую неприкосновенность и половую свободу личности, ранее совершал подобные деяния, зная, что к уголовной ответственности его не привлекут, максимум - назначат меры воспитательного характера (например, поставят на учет комиссии по делам несо- вершеннолетних и защите их прав) [11, с. 132]. Исследователи, занимающиеся вопросами качества правоохранительной деятель- ности, справедливо отмечают, что в России значительное число лиц, виновных в совер- шении преступных деяний, освобождаются от ответственности и в связи с этим им не назначается заслуженное наказание в силу не только недостаточной профессиональной квалификации служителей правопорядка, но и несовершенств, коллизий и противоречий законодательства [12, с. 91]. При этом общеизвестным является тот факт, что неравенство, порождаемое возможностями оставаться безнаказанным, - одна из самых серьезных де- терминант преступного поведения, яркий пример, демонстрирующий «беспомощность» государства, которое обусловливает невозможность обеспечения необходимой охраны и соблюдения правового статуса личности [6, с. 198, 208, 245]. Ученые во всем мире не- однократно обращали внимание на то, что деятельность, направленная на создание и обеспечение различного рода правовых преференций для правонарушителей, весьма опасна и катастрофически сказывается на эффективности работы по обеспечению без- опасности общества и государства [13, с. 245]. Тем не менее российским властям под эгидой совершенствования уголовного за- конодательства свойственно реализовывать политику гуманизма по отношению к пре- ступникам, расширять перечень возможностей освобождения от мер государственного реагирования на совершенные преступные деяния или безнаказанного совершения этих деяний посредством, например, включения в УК РФ новых условий, не допускающих при- влечения лица к ответственности. Наличие мягких санкций, не соответствующих преступному результату. Если оцени- вать санкции статей Особенной части УК РФ с точки зрения их соответствия общественно опасным последствиям, то это порождает определенную дискуссию и критические заме- чания, так как в одних случаях законодатель оценивает жизнь человека от шести до пятнадцати лет социальной изоляции (например, ч. 1 ст. 105 УК РФ), в других - до пяти лет (например, ч. 3 ст. 264 УК РФ), а в некоторых случаях - не более двух лет (ч. 1 ст. 109 УК РФ). Здоровье же человека для отечественного законодателя менее ценно - уголовно- правовые санкции за посягательство на него еще менее строги. Необходимо обратить внимание на неисполнение в настоящее время в России наказа- ния в виде смертной казни - меры государственного реагирования, реализацию которой ожидает от власти подавляющее большинство российских граждан. У ряда санкций статей Особенной части УК РФ, устанавливающих ответственность как за тяжкие, так и за особо тяжкие преступления, отсутствует нижний предел наказуемости преступных деяний. Весной 2011 г. были отменены нижние пределы санкций за совер- шение порядка 110 преступных деяний, среди которых тяжкие и особо тяжкие составы преступлений (Федеральный закон от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»), что весьма отрицательно было воспринято научной общественностью [14, с. 90]. Следует отметить, что УК РФ в сравнении с УК РСФСР 1960 г. по отдельным поло- жениям выглядит более суровым, например, в силу увеличения в два раза продолжи- тельности сроков лишения свободы (ст. 56 УК РФ), закрепления пожизненного лишения свободы (ст. 57 УК РФ) и смертной казни (ст. 59 УК РФ). Однако установление различных правовых условий применения данных наказаний существенно ограничивает практику их назначения. Иначе говоря, строгость закона в России нивелируется мягкостью и ли- беральностью практики его применения. Наличие менее строгих санкций за преступления, имеющие не только равный пре- ступный результат, но и более общественно опасные последствия. Например, за убий- ство одного человека (ч. 1 ст. 105 УК РФ) предусматривается максимальное наказание в изоляции от общества на срок от шести до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового, а лишение жизни одного человека в результате дорожно-транспортного происшествия (ДТП) (ч. 3 ст. 264 УК РФ) максимальным наказа- нием является изоляция от общества на срок не более пяти лет с лишением права за- нимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок не более трех лет; совершение совершеннолетним лицом любого развратного действия без применения насилия в отношении лица, достигшего двенадцатилетнего возраста, но не достигшего четырнадцатилетнего возраста (даже, например, показ ему картинки эротического содержания), влечет за собой изоляцию от общества на срок от десяти до пятнадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет (ч. 5 ст. 135 УК РФ), когда как лише- ние жизни двух и более человек в результате ДТП - изоляцию от общества на срок не более восьми лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок не более трех лет (ч. 5 ст. 264 УК РФ). Личность субъекта преступления, форма его вины в произошедшем, а также обсто- ятельства случившегося являются для законодателя и правоприменителя главными предпосылками для определения характера уголовно-правовых санкций и назначения наказания. Однако для обычных граждан важно совершенно другое. Для них основное значение имеет преступный результат, что вполне логично. Подобное отношение имеет научное обоснование, поскольку, как справедливо пишет П. П. Осипов, с точки зрения случившихся социальных потерь не имеет никакого значения, например, умышленно или по неосторожности был лишен жизни человек, потому что общественная опасность де- 30 НАУЧНЫЙ ФОРУМ яния и, как следствие, характер реагирования на него определяются в первую очередь характером причиненного вреда [15, с. 122]. Как отмечает В. С. Овчинский, российский законодатель гордится своим гуманизмом по отношению к преступникам. Вместе с тем общество занимает совершенно иную, про- тивоположную позицию, отвергая подобный гуманизм и требуя социальной справедли- вости в вопросах реагирования на лиц, совершающих общественно опасные деяния. Это наглядным образом демонстрируют результаты всех социологических исследова- ний общероссийского масштаба, согласно которым граждане ожидают от государства ужесточения мер реагирования на таких лиц. Однако законодатель игнорирует мнение народа, который, согласно Конституции Российской Федерации, является единственным источником власти в стране [16]. Таким образом, предупредительная функция является одной из важных функций российского уголовного закона. Вместе с тем этот закон содержит в себе положения, де- вальвирующие ее и снижающие тем самым эффективность борьбы с преступностью в стране. В целом одним из главных условий является постоянная эскалация гуманизма по отношению к лицам, совершающим общественно опасные деяния, и нежелание го- сударственной власти проявлять необходимую строгость по отношению к таким лицам. Гуманизм в регулировании общественных отношений, безусловно, является показателем цивилизованности развития любого государства. Однако он не должен быть чрезмерным по отношению к лицам, причинившим существенный вред гражданам, обществу и госу- дарству, иначе мы всегда будем «расплачиваться» высокими показателями преступности, которая рано или поздно «коснется» каждого из нас.
