FORMATION OF MODERN CRIMINAL LEGISLATION PROTECTING TAX RELATIONS
Rubrics: WITHOUT RUBRIC
Authors:
1.
Prosecutor's office of the Kursk region
Type:
Article
Pages:
from 572
to 579
Status:
Published
Received:
15.12.2020
Accepted:
28.12.2020
Published:
28.12.2020
Subject area:
UDK 343.359 Преступления против государственной казны и других официальных учреждений. Налоговые преступления. Контрабанда
Language:
Russian
Keywords:
nalogovye prestupleniya, ugolovno-pravovoe vozdeystvie, uklonenie ot uplaty nalogov, osvobozhdenie ot ugolovnoy otvetstvennosti
Abstract (English):
The formation of criminal legislation is a kind of “litmus paper” for the formation of not only criminal policy in the field of protection of economic relations, but also in general characterizes the economic stability and security of the state. Since the adoption of the Criminal code of the Russian Federation, the articles protecting tax relations have been repeatedly amended. The present study provides not just a brief analysis of all changes in their chronological order (1996-2020), but also attempts to trace the relationship of such changes with the socio-economic situation in the country that existed at a particular time stage. As a result, the author traces a trend towards humanization, even to a certain extent economization of the criminal law industry in the field of protection of tax relations. So, the legislator repeatedly refused, and later returned, a note according to which an unscrupulous taxpayer is exempt from criminal liability in case of full compensation for damage;the quantitative amount of damage caused was constantly increasing (in 2009, this indicator for individuals increased 6 times, for legal entities - 4 times, in 2016, for individuals it increased 1.5 times, for legal entities - 2.5 times, in 2020, the legislator refused to calculate the amount of unpaid mandatory payments in relative terms - percentages). Against the background of increasing values of damage as a criminal attribute, the scope of the subject of encroachment was constantly expanded: if in 1996 liability was established only for evasion of one type of tax, in 2003 all types of taxes and fees began to be included in the subject of tax crimes, in 2017 insurance premiums were placed under criminal law protection. The definition of the range of subjects of crimes should be recognized as an extension of the scope of criminal legal protection in the field of tax relations: whereas previously only unscrupulous taxpayers could be held criminally liable, in 2003 tax agents were “added”, 2017 - policyholders or payers of insurance premiums. As a result of the study, based mainly on historical and logical methods, it is concluded that the criminal policy is liberalized, but it is questioned whether the size of the criminal legal impact is sufficient to solve the problems of the criminal law industry. Despite the compensatory nature of the tax crimes elements in the form of exemption from criminal liability, as a counterbalance, a serious penalty in the form of imprisonment should be provided as an effective mechanism for preventing crime in the field of tax legal relations.
The formation of criminal legislation is a kind of “litmus paper” for the formation of not only criminal policy in the field of protection of economic relations, but also in general characterizes the economic stability and security of the state. Since the adoption of the Criminal code of the Russian Federation, the articles protecting tax relations have been repeatedly amended. The present study provides not just a brief analysis of all changes in their chronological order (1996-2020), but also attempts to trace the relationship of such changes with the socio-economic situation in the country that existed at a particular time stage. As a result, the author traces a trend towards humanization, even to a certain extent economization of the criminal law industry in the field of protection of tax relations. So, the legislator repeatedly refused, and later returned, a note according to which an unscrupulous taxpayer is exempt from criminal liability in case of full compensation for damage;the quantitative amount of damage caused was constantly increasing (in 2009, this indicator for individuals increased 6 times, for legal entities - 4 times, in 2016, for individuals it increased 1.5 times, for legal entities - 2.5 times, in 2020, the legislator refused to calculate the amount of unpaid mandatory payments in relative terms - percentages). Against the background of increasing values of damage as a criminal attribute, the scope of the subject of encroachment was constantly expanded: if in 1996 liability was established only for evasion of one type of tax, in 2003 all types of taxes and fees began to be included in the subject of tax crimes, in 2017 insurance premiums were placed under criminal law protection. The definition of the range of subjects of crimes should be recognized as an extension of the scope of criminal legal protection in the field of tax relations: whereas previously only unscrupulous taxpayers could be held criminally liable, in 2003 tax agents were “added”, 2017 - policyholders or payers of insurance premiums. As a result of the study, based mainly on historical and logical methods, it is concluded that the criminal policy is liberalized, but it is questioned whether the size of the criminal legal impact is sufficient to solve the problems of the criminal law industry. Despite the compensatory nature of the tax crimes elements in the form of exemption from criminal liability, as a counterbalance, a serious penalty in the form of imprisonment should be provided as an effective mechanism for preventing crime in the field of tax legal relations.
Keywords:
nalogovye prestupleniya, ugolovno-pravovoe vozdeystvie, uklonenie ot uplaty nalogov, osvobozhdenie ot ugolovnoy otvetstvennosti
nalogovye prestupleniya, ugolovno-pravovoe vozdeystvie, uklonenie ot uplaty nalogov, osvobozhdenie ot ugolovnoy otvetstvennosti
Развитие уголовного законодательства в части уголовно-правовой охраны фискальных интересов государства демонстрирует общую тенденцию формирования уголовной политики в части охраны экономических отношений. Момент принятия Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) 1996 г. - довольно сложный в экономическом смысле этап развития Российского государства. Изменения, происходившие в экономике, накладывали свой отпечаток и на содержание норм уголовного закона. По меткому выражению А. В. Наумова: «У будущего историка может сложиться впечатление, что Дума была уголовно-правовой» [цит. по: 1]. Уже в 1998 г. законодатель расширил перечень способов уклонения от уплаты налогов (Федеральный закон от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»): в диспозиции ст. 198 УК РФ появилось словосочетание «иным способом», что дало возможность правоприменителю привлекать к уголовной ответственности не только за непредставление декларации, когда ее подача является обязательной, или включение в нее заведомо искаженных данных, но и за сам факт неуплаты налогов. На практике это привело к тому, что любая просрочка по налогам стала основанием для привлечения к уголовной ответственности при наличии криминообразующего признака в виде соответствующего размера задолженности (на тот период - 200 МРОТ в качестве крупного размера, 500 МРОТ - в качестве особо крупного размера для физических лиц, для юридических лиц - 1000 МРОТ и 5000 МРОТ соответственно). Налоговая и административная ответственность в данных случаях, как правило, не применялись, а наличие введенного примечания в ст. 198 УК РФ приводило к безусловному освобождению от уголовной ответственности, если лицо полностью возместило причиненный ущерб. То, что государство уголовно-правовыми средствами стремилось максимально уменьшить налоговую задолженность, было продиктовано произошедшим в 1998 г. дефолтом. В этот период Правительство РФ официально заявило об отсутствии средств для оплаты ранее выпущенных государственных краткосрочных облигаций. Ситуация усугублялась тем, что внешний долг России, по оценкам аналитиков, на тот момент превышал в 1,1 раза размеры внутреннего валового продукта [2]. По утверждению отдельных авторов, данные изменения привели к бессмысленному расточению уголовной репрессии, несправедливому применению уголовного закона и дезорганизации деятельности налоговой полиции, которая «утратила интерес к выявлению действительно опасных случаев уклонения от уплаты налогов (она просто «оформляла» полученные из налоговой службы дела об уклонении от уплаты налогов путем «простого бездействия», имитируя реальную борьбу с налоговыми преступлениями и имея при этом прекрасные статистические показатели)» [3, c. 56]. Изменить данную порочную практику попытался Конституционный Суд Российской Федерации, указав на необходимость установления субъективных признаков при уклонении от налогов «иным способом». В его постановлении от 27 мая 2003 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности положения статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П. Н. Белецкого, Г. А. Никовой, Р. В. Рукавишникова, В. Л. Соколовского и Н. И. Таланова» дано толкование термина «уклонение», указывающего на определенную цель - избежание уплаты законно установленных налогов, что свидетельствует о наличии умысла. Что касается примечания о безусловном освобождении от уголовной ответственности при условии возмещения недоимки по обязательным платежам, то в редакции уголовного закона 1998 г. содержалось указание на обязательность способствования раскрытию преступления и полного возмещения вреда. Такая законодательная трактовка не вносила ясности в понимание того, что следует считать под причиненным вредом, который должен быть возмещен в полном объеме. Согласно ст. 11 Налогового кодекса Российской Федерации (НК РФ) сумма налога, не уплаченная в срок, именуется недоимкой. Насколько недоимка как термин регулятивного законодательства сопоставима с ущербом - понятием охранительного законодательства? А. Клейменов указывал, что в соответствии с п. 3 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) к имущественным отношениям, основанным на властном подчинении (к которым относятся налоговые), гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством [4, c. 52]. По мнению А. Горелова, недоимка не может рассматриваться в качестве ущерба, отношения по поводу возмещения которого регулируются не налоговым, а гражданским законодательством [5, с. 53]. В связи с этим в научной литературе высказывались вполне обоснованные суждения о необходимости изменения уголовно-правовой терминологии и приведения ее в соответствие с регулятивным законодательством [5, c. 53]. Действовавшее на тот период постановление Верховного Суда Российской Федерации от 4 июля 1997 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов» (в силу более раннего времени принятия) не давало разъяснений, что следует понимать под ущербом по смыслу примечания к ст. 198 УК РФ. Однако в п. 12 данного постановления указывалось, как определять размер неуплаченного налога, что дает основание считать, что под ущербом, причиненным преступлением, следует понимать только размер неуплаченного налога (без пеней и штрафов, которые устанавливались налоговым законодательством за просрочку). Однако практика следовала иным путем: налогоплательщик обязан был заплатить не только налоги, но и пени, штрафы, если рассчитывал на освобождение от уголовной ответственности. Так, в определении Верховного Суда Российской Федерации от 17 октября 2006 г. № 46-о06-80 указано: «Задолженность по налоговым платежам на момент рассмотрения представления прокуратуры судом полностью погашена и ОАО приступило к погашению пеней и штрафов, что в соответствии с примечанием 2 к ст. 198 УК РФ (в ред. Федерального закона от 25 июня 1998 г. № 92-83) дает основания для прекращения уголовного преследования, поэтому выводы суда являются незаконными и необоснованными». В 2003 г. составы налоговых преступлений вновь были подвергнуты кардинальным изменениям (Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»). Из закона исчезло указание на страховые взносы как предмет преступления, но появилось указание на сборы. Уточнен способ совершения преступления: «заведомо искаженные сведения» в декларации заменены на «заведомо ложные сведения»; исключен «иной» способ совершения преступления; «декларация о доходах» переименована в «налоговую декларацию». Штраф как вид наказания в уголовном законе стал исчисляться в фиксированной сумме, а не в МРОТ, в целом санкции за налоговые преступления были уменьшены. Так, если ранее за неквалифицированное уклонение от уплаты налогов физическим лицом санкция была до двух лет лишения свободы, то с 2003 г. максимальное наказание составило один год лишения свободы. Упразднена неоднократность как квалифицированный состав. Способ исчисления крупного или особо крупного размера налоговых преступлений как криминообразующего признака стал осуществляться в абсолютных и кратных величинах. Например, уголовная ответственность за уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации (ст. 199 УК РФ) наступала, если сумма налогов и (или) сборов, составляющая за период в пределах трех финансовых лет подряд, превышала 500 тыс. рублей при условии, что доля неуплаченных налогов и (или) сборов превышает 10 % подлежащих уплате сумм налогов и (или) сборов, либо превышающая 1 млн 500 тыс. рублей, а особо крупным размером - сумма, составляющая за период в пределах 3 финансовых лет подряд более 2 млн 500 тыс. рублей, при условии, что доля неуплаченных налогов и (или) сборов превышает 20 % подлежащих уплате сумм налогов и (или) сборов, либо превышающая 7 млн 500 тыс. рублей (примечание ст. 199 УК РФ в ред. 2003 г.). Исключено примечание об освобождении от уголовной ответственности при полном возмещении ущерба. Кроме того, законодатель установил уголовную ответственность налоговых агентов за неисполнение своих обязанностей в личных интересах (ст. 199.1 УК РФ) и за сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов (ст. 199.2 УК РФ). Дадим оценку указанным изменениям. Трансформация диспозиции ст. 198, 199 УК РФ в части определения предмета преступления была продиктована необходимостью приведения в соответствие налогового и уголовного законодательства. На тот момент НК РФ предусматривал регулирование властных отношений только относительно налогов и сборов (ст. 2 НК РФ в ред. от 31 июля 1998 г.), поэтому уголовная ответственность за уклонение от уплаты страховых взносов была упразднена, но установлена за уклонение от уплаты сборов. Предшествовавшая редакция ст. 198 УК РФ предусматривала ответственность только за один вид налога, новая редакция устанавливала ответственность за уклонение от уплаты всех видов налогов. Примечательно, что, несмотря на конституционный запрет невозможности ухудшения положения новым законом, а в случае улучшения - обязательности применения нового смягчающего закона, в практике имели место случаи, когда к уголовной ответственности привлекались лица за неуплату в совокупности с налогами страховых взносов. Так, в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2004 г. № 161-О П. отказано в принятии жалобы и ходатайства к рассмотрению как лицу, не обладающему правом на получение официальных разъяснений по предшествующему решению Конституционного Суда Российской Федерации, так как заявителем по данному делу он не являлся. Суть дела заключалась в том, что постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 1999 г. № 18-П ряд положений, касающихся тарифов, устанавливаемых для страховых взносов, были признаны противоречащими Конституции Российской Федерации, в связи с чем Конституционный Суд Российской Федерации указал, на основании каких тарифов отдельные категории граждан должны уплачивать данные взносы. П., ссылаясь на данное постановление, ходатайствовал о разъяснении действия данных положений применительно к его ситуации (П. в 2003 г. был признан виновным за уклонение от уплаты налогов и страховых взносов, где расчет производился по старым тарифам). Конституционный Суд Российской Федерации отказал в принятии жалобы П. Несомненно, решение Конституционного Суда Российской Федерации основано на положениях Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации». Данная ситуация является примером неверного понимания новой редакции ст. 198, 199 УК РФ в 2003 г. после внесения в нее кардинальных изменений. Новая конструкция диспозиций налоговых составов преступлений в доктрине получила название «налоговое мошенничество» [6, c. 144; 7, с. 84]. Редакция предусматривала ответственность только за умышленную фальсификацию документов, имеющих значение для исчисления налога (активный обман), либо непредставление налоговой декларации (пассивный обман). Исключение законодателем примечания, на основании которого налогоплательщик мог рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности, можно объяснить тем, что государство отказалось от возможности пополнения бюджета уголовно-правовыми средствами. Возмещение причиненного вреда теперь суд мог оценивать только как обстоятельство, смягчающее наказание, что, разумеется, не стимулировало недобросовестных налогоплательщиков к возмещению ущерба добровольно. В. Ф. Лапшин полагает, что динамичный рост мировых цен на нефть и газ в начале 2000-х годов спровоцировал отсутствие существенного интереса государства в дополнительном финансировании бюджета и внебюджетных фондов посредством уголовного закона [2]. Далее, как справедливо отмечает автор, благоприятная ситуация в отечественной экономике сменилась финансовым кризисом, что к началу 2009 г. повлекло за собой понижение производственного сектора, рост безработицы, уменьшение доходов большей части населения [2]. Данное обстоятельство отразилось и на налоговых преступлениях: в 2009 г. законодатель вновь вводит примечание об освобождении от уголовной ответственности, если лицо полностью уплатило суммы недоимки и соответствующих пеней, а также сумму штрафа в размере, определяемом НК РФ (Федеральный закон от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации»). Обращает на себя внимание тот факт, что теперь текст уголовного закона вполне четко определил, что, помимо недоимки, недобросовестный налогоплательщик должен заплатить дополнительно начисляемые налоговыми органами пени и штрафы. В 2009 г. ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации дополняется ч. 1.1, в соответствии с которой подозреваемые или обвиняемые в совершении налоговых преступлений (ст. 198-199.2 УК РФ) не могут быть заключены под стражу в качестве меры пресечения за исключением случаев, когда такое лицо не имеет постоянного места жительства на территории России, или его личность не установлена, или если он скрылся или нарушил ранее избранную меру пресечения (Федеральный закон от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ). Изменения 2009 г. коснулись и размера причиненного ущерба налоговыми преступлениями. Так, для физических лиц показатель вырос в шесть раз, а для юридических - в четыре раза. Как метко отметил в свое время В. С. Овчинский, «в Россию пришла вторая волна цунами либерализации уголовного законодательства» [8]. И вновь изменение уголовного закона в части налоговых составов преступлений демонстрирует общую тенденцию гуманизации уголовной политики по отношению к бизнесу. Сказанная в 2008 г. Президентом Российской Федерации Д. А. Медведевым фраза «прекратить кошмарить бизнес» касалась количества проверок по коммерческим наводкам. В то же время Д. А. Медведев призвал и представителей бизнеса вести себя соответственно: платить налоги и не использовать чудовищные схемы их оптимизации. «Понятно, налоги никто платить не любит. Все пытаются найти способ оптимизировать их. Но то, как у нас это делается, когда достигается четырех-пятикратное снижение налоговой обязанности, - это тоже неприемлемо» [9]. Видимо, увеличение криминообразующего признака налоговых составов преступлений в шесть раз для физических лиц и в четыре - для юридических - эта та самая реакция законодателя на призыв президента. В пояснительной записке к проекту № 224549-5 федерального закона «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» законодатель указал, что уголовному преследованию за налоговые преступления должны подвергаться только те лица, которые умышленно причиняют значительный ущерб бюджету, а юридическая ответственность должна не превращаться в расправу с налогоплательщиками, а, наоборот, способствовать исправлению правонарушителей. Увеличение порогового значения размера причиненного ущерба налоговым преступлением следует оценить как действительную либерализацию уголовного закона, так как с 2003 по 2009 год уровень инфляции составил 65,6 % [10], и, как указывали авторы указанного законопроекта, «назрела необходимость установления баланса между реальным уровнем развития социально-экономических отношений и адекватной оценкой уровня степени общественной опасности». Следует отметить, что увеличение порога криминобразующего признака осуществлялось всегда системно. В 2016 г. крупный и особо крупный размер неуплаченных налогов и сборов вновь был изменен. Для физических лиц он был увеличен в 1,5 раза, для юридических - в 2,5 раза (Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 325-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»). Инфляция за этот период составила 57,5 % [10]. Законодательные изменения по определению крупного и особо крупного размера в 2020 г. (Федеральный закон от 1 апреля 2020 г. № 73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 28.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации») касаются исключения исчисления размера в относительных величинах (долях в процентах). Инфляция с 2016 по 2019 год составила 17,4 % [10]. Полагаем, что данные изменения также направлены на формирование благоприятной экономической среды, то есть либерализацию уголовного закона, так как, во-первых, улучшается положение тех налогоплательщиков, которые привлекались к уголовной ответственности по относительному критерию исчисления размера, во-вторых, крупный и особо крупный размер значительно превышает уровень инфляции. Отдельного внимания заслуживают изменения уголовного закона 2017 г. [11]. Под уголовно-правовую охрану вновь поставлены не только налоги и сборы, но и страховые взносы, исчезнувшие из поля зрения уголовного законодательства в 2003 г. Возвращение страховых взносов в уголовный закон сопровождалось серьезной организационной трансформацией в области администрирования налогообложения. С 1 января 2017 г. администратором по всем страховым взносам, кроме взносов на профтравматизм и профзаболевания, являются налоговые органы. Данное обстоятельство послужило причиной тому, что часть страховых взносов в качестве предмета преступления предусмотрена в традиционных налоговых составах преступлений (ст. 198, 199 УК РФ), а уклонение от уплаты страховых взносов на профтравматизм и профзаболевания - отдельными статьями уголовного закона (ст. 199.3, 199.4 УК РФ). Данное обстоятельство нельзя признать удачным законодательным решением, так как неуплаченные налоги, сборы и страховые взносы в ст. 198, 199 УК РФ рассчитываются консолидированно, тогда как неуплаченные страховые взносы на профтравматизм и профзаболевания будут являться основанием для признания в действиях лица совокупности преступлений, предусмотренных ст. 198 и 199.3 или ст. 199 и 199.4 УК РФ. Подводя итог, отметим, что изменения, вносимые в составы налоговых преступлений, отличаются устойчивой либерализацией. Этот процесс особенно заметен с 2009 г. Во многом колебания уголовного закона в части налоговых преступлений являются некой лакмусовой бумажкой российской экономики с конца 1990-х гг. до сегодняшнего дня. Однако столь либеральное отношение законодателя к недобросовестным налогоплательщикам может послужить катализатором для уклонения от уплаты обязательных платежей. Несмотря на то что в основу уголовно-правового воздействия на недобросовестных налогоплательщиков поставлен компенсационный принцип (освобождение от уголовной ответственности при полном возмещении неуплаченных обязательных платежей, пеней и штрафов, приоритетность применения наказания в виде штрафа, а не реального лишения свободы), в качестве противовеса должно быть предусмотрено достаточно серьезное наказание в виде лишения свободы. Усиление наказания решит еще одну проблему: уголовные дела по налоговым преступлениям требуют длительного времени на их расследование и судебное разбирательство, порой исчисляемое годами. Довольно часто до вынесения приговора истекает срок давности, что является безусловным основанием для освобождения от уголовной ответственности. Даже в случае вынесения приговора размер штрафа несоизмерим с суммой причиненного ущерба бюджету. При этом иных действенных механизмов для взыскания неуплаченных налогов, сборов, страховых взносов в арсенале государственного принуждения не остается. Мы далеки от мысли, что борьбу с недобросовестными налогоплательщиками следует вести исключительно уголовно-правовыми средствами. По меткому замечанию А. В. Наумова, «усиление борьбы с преступностью не означает обязательного усиления карательной стороны уголовного закона» [11, c. 52]. Вместе с тем излишняя лояльность уголовно-правовых санкций не представляет собой действенный инструмент, нацеленный на предупреждение налоговых преступлений.
1. Oreshkin M. I. K chemu privodit liberalizaciya ugolovnoy otvetstvennosti za ekonomicheskie prestupleniya v Rossii // Patrioty velikogo otechestva. 2018. 27 noyab. URL : https://pvo.ce№ter/p/43777 (data obrascheniya: 27.06.2020) @@Oreshkin, M. I. 2018, ‘What does the liberalization of criminal liability for economic crimes in Russia lead to?’, Patriots of the great Fatherland, November 27, viewed 27 June 2020, https://pvo.ce№ter/p/43777/.
2. Lapshin V. F. Ugolovnoe zakonodatel'stvo kak sredstvo protivodeystviya ekonomicheskoy prestupnosti: istoriya razvitiya i perspektivy sovershenstvovaniya // Kriminologiya: vchera, segodnya, zavtra. 2015. № 3(38). URL : https://cyberle№i№ka.ru/article/№/ugolov№oe-zako№odatelstvo-kak-sredstvo-protivodeystviya-eko№omicheskoy-prestup№osti-istoriya-razvitiya-i-perspektivy (data obrascheniya: 20.06.2020) @@Lapshin, V. F. 2015, ‘Criminal legislation as a means of countering economic crime: history of development and prospects for improvement’, Criminology: yesterday, today, tomorrow, iss. 3(38), viewed 27 June 2020,https://cyberle№i№ka.ru/article/№/ugolov№oe-zako№odatelstvo-kak-sredstvo-protivodeystviya-eko№omicheskoy-prestup№osti-istoriya-razvitiya-i-perspektivy.
3. Klepickiy I. A. Sistema hozyaystvennyh prestupleniy. M. : Statut, 2005. 572 s @@Klepitskiy, I. A. 2005, System of economic crimes, Statut, Moscow.
4. Kleymenov A. Kto yavlyaetsya grazhdanskim otvetchikom po delam o nalogovyh prestupleniyah? // Rossiyskaya yusticiya. 2001. № 8. C. 52-53 @@Kleymenov, A. 2001, ‘Who is a civil defendant in tax crimes cases?’, Russian justice system, iss. 8, pp. 52-53.
5. Gorelov A. Uscherb kak element ekonomicheskogo prestupleniya // Rossiyskaya yusticiya. 2002. № 12. S. 53 @@Gorelov, A. 2002, ‘Damage as an element of an economic crime’, Russian justice system, iss. 12, p. 53.
6. Kucherov I. I. Ugolovnaya otvetstvennost' za uklonenie ot uplaty nalogov // Nalogovyy vestnik. 2006. № 2. C. 143-147 @@Kucherov, I. I. 2006, ‘Criminal liability for tax evasion’, Tax Bulletin, iss. 2, pp. 143-147.
7. Sheveleva S. V., Drobysheva O. S. O psevdogumanizacii ugolovnogo zakonodatel'stva v otnoshenii predstaviteley biznesa // Izvestiya Yugo-Zapadnogo gosudarstvennogo universiteta. 2012. № 4-1(43). S. 80-87 @@Sheveleva, S. V. & Drobysheva, O. S. 2012, ‘On pseudo-humanization of criminal legislation in relation to business representatives’, Proceedings of the South-Western State University, iss. 4-1(43), pp. 80a-87.
8. Ovchinskiy V. S. Liberalizaciyu UK ostanovit bespredel // Svobodnaya pressa. 2011. 9 marta. URL : https://svpressa.ru/politic/article/40129 (data obrascheniya: 27.06.2020) @@Ovchinskiy, V. S. 2011, ‘Liberalizing the criminal code will stop lawlessness’, Free press, March 9, viewed 27 June 2020, https://svpressa.ru/politic/article/40129/.
9. Medvedev poprosil perestat' «koshmarit'» biznes // LENTA.RU. 2008. 31 iyulya. URL : https://le№ta.ru/№ews/2008/07/31/koshmarit (data obrascheniya: 27.06.2020) @@‘Medvedev asked to stop “nightmare” business’ 2008, LENTA.RU, July 31, viewed 27 June 2020, https://le№ta.ru/№ews/2008/07/31/koshmarit/.
10. Inflyaciya po dannym Rosstat. URL : https://rosinfostat.ru/inflyatsiya (data obrascheniya: 27.06.2020) @@Inflation according to Rosstat n.d., viewed 27 June 2020, https://rosinfostat.ru/inflyatsiya/.
11. Naumov A. V. Rossiyskoe ugolovnoe pravo. Obschaya chast' : kurs lekciy : v 2 t. 3-e izd., pererab. i dop. M. : Yuridicheskaya literatura, 2004. T. 1. 496 c @@Naumov, A. V. 2004, Russian criminal law. Common part, in 2 vols, vol. 1, 3rd edn, Legal literature, Moscow.
