Abstract (English):
The results of the implementation of a number of Federal programs aimed at reforming the Russian penal system are summarized in the article. Chronologically, they extend from 2007 to 2020, and some provisions give an assessment of further prospects. Thus, the subject of the study is the Federal Penitentiary System, and the object of the study is the nature of the implementation of the adopted plans and concepts for its improvement. Based on this, the methodological basis of the study was made up of a dialectical method that allows us to consider these processes in constant development and interrelation. Relying on the methods of comparative legal analysis, synthesis in conjunction with the principles of historicism, structural and functional comparison allowed us to reveal the practical content of a number of aspects that were previously known mainly only from normative legal acts. The structure of the presented article includes four conditional sections. The first of them is devoted to the assessment of the implementation of the Federal target program "Development of the penal system (2007-2016)". The second section is the basic one and contains a more detailed assessment of the provisions implementation of the Concept for the Russian Penal System Development until 2020, contains assessments of a number of significant made changes. This is due to the rejection of the previously envisaged transition to prison detention of the majority of convicts. A number of discussion points identified during the discussion of emerging problems in society and the professional environment are given. But, since obvious achievements have also been achieved, the third section is highlighted precisely in order to evaluate and analyze the significant positive obtained results. In April 2018, the Federal target program "Development of the penal system (2018-2026)" was approved, and in parallel, a draft of a new Concept for the development of the penal system (for the period up to 2030) was developed. Today, the work on the project has already been completed. The assessment of the provisions made for execution is the basis of the last, fourth section, which indicates the most obvious vectors of the strategic development of the penal system for the decade ahead. The author analyzes some of the priority areas, based on their relevance, the degree of scientific development and practical novelty in the article.

Keywords:
istoriya gosudarstvennogo upravleniya v Rossii, koncepcii razvitiya ugolovno-ispolnitel'noy sistemy, mesta lisheniya svobody, ugolovnye nakazaniya, penitenciarnye reformy HHI veka

Прежде чем перейти к оценке деятельности отечественной пенитенциарной системы во втором десятилетии ХХ в., хотелось бы подвести краткий итог выполнения федераль- ной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007-2016 годы)», утвержденной распоряжением Правительства РФ от 7 июня 2006 г. № 839-р. За счет предусмотренных средств федерального бюджета удалось осуществить 325 крупных мероприятий по строительству и реконструкции следственных изоляторов и исправи- тельных учреждений. Этого оказалось достаточно для выполнения большей части за- планированных позиций. В частности, количество следственных изоляторов (СИЗО), в которых подследственные содержатся в соответствии с условиями, установленными законодательством Российской Федерации (от общего количества следственных изо- ляторов), планировалось довести до 70,5 %, удалось 72,2 %. СИЗО, в которых под- следственные содержатся согласно международным стандартам, по плану должны были составить 6 %, но уровень реализации составил только 3,3 %. Наконец, количе- ство исправительных учреждений, в которых осужденные содержатся в соответствии с условиями, установленными законодательством Российской Федерации, на 2009 г. составляло 43,3 % от всех действовавших, на 2016 г. планировалось 61 %, а удалось 63, 7 % [8], и это безусловный плюс. Бюджетные назначения по направлению «капитальные вложения» в разные годы были неоднородны. Если в 2007 г. они составили 2 951 млрд руб., то в 2015 г. достиг- ли максимального своего значения - 13 609 млрд руб. После завершения программы в 2017 г. ФСИН России было выделено только 1 563 млрд руб.1 В то же время следует отметить, что бюджетные назначения по направлениям «научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы» (НИОКР) и «прочие нужды» в этот период практически не проводились, а это минус. Впрочем, большую тревогу вызывало то, что численность подозреваемых и обвиняемых в отдельные периоды превышала лимит наполнения СИЗО от 23 до 56 %. На январь 2017 г. в следственных изоляторах России не достава- ло до нормы более 13,5 тыс. мест. Тем не менее этой базы было достаточно для раз- работки и реализации новой Концепции федеральной целевой программы «Развитие 1 Динамика финансирования приведена из федерального бюджета федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007-2016 годы)». уголовно-исполнительной системы (2017-2025 годы), которая утверждена распоряже- нием Правительства РФ от 23 декабря 2016 г. № 2808-р. Среди ее наиболее актуальных задач можно назвать: сокращение рецидива преступлений, совершенных лицами, отбывшими наказание в виде лишения свободы, за счет повышения эффективности социальной и психоло- гической работы в местах лишения свободы, проведение в местах лишения свободы мероприятий в целях адаптации в обществе освободившихся осужденных, в том числе с участием гражданского общества; гуманизация условий содержания лиц, заключенных под стражу, и осужденных; повышение гарантий соблюдения их прав и законных интересов в соответствии с меж- дународными стандартами. (Об утверждении Концепции федеральной целевой про- граммы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2017-2025 годы)» : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 23 дек. 2016 г. № 2808-р // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. № 2 (Ч. II). Ст. 413.) В отличие от СИЗО в исправительных колониях наблюдалась обратная тенденция: многие из них были заполнены лишь частично. С целью приведения лимитов наполнения исправительных учреждений в соответствие с имеющейся жилой площадью только в 2016 г. их число снизилось в колониях строгого и общего режимов на 12,5 тыс. и 10 тыс. мест соответственно. Предприятия учреждений ФСИН России обладали 146 тыс. ра- бочих мест, на которых было задействовано около 200 тыс. осужденных, установлено порядка 120 тыс. станков и крупных технологических приспособлений. Однако в учреж- дениях ФСИН России не удалось обеспечить занятостью более 290 тыс. осужденных. Высокий уровень неработающих осужденных усложнял их дальнейшую социализацию после освобождения из мест лишения свободы. И все же главной задачей намеченных преобразований можно назвать обеспечение гарантированных законодательством Рос- сии и международными стандартами условий содержания осужденных, соблюдение их прав, свобод и законных интересов. Параллельно с этим требовалось выполнять задачи, сформулированные в Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, которая была утверждена распоряжением Пра- вительства РФ от 14 октября 2010 г. № 1772-р. Срок ее действия завершился, что дает нам основания сопоставить намеченные в ней цели и степень их достижения. Указанная реформа системы исполнения наказаний шла непросто. Звучали даже высказывания о ее приостановке из-за большого количества обращений и жалоб от «обитателей» мест лишения свободы в правозащитные организации. Однако вопреки всем препонам работа по ее реализации не останавливалась. Другой вопрос: а все ли правильно делалось? К сожалению, в любом большом деле ошибки и издержки неиз- бежны, и об этом неоднократно высказывались специалисты [9, 12, 13, 17]. В частности, профессор В. И. Селиверстов полагает, что «попытки реализации Кон- цепции принесли больше неудач, чем успехов» [15, с. 189]. Проведенный анализ посту- павших критических высказываний позже позволил осуществить ряд важных изменений. Например, они затронули планы по поэтапному переходу от системы колоний к преиму- щественному содержанию осужденных в тюрьмах, для чего «необходимо было к 2016 г. открыть 246 тюрем общего режима, в том числе 58 тюрем для женщин, 161 тюрьму уси- ленного режима и 21 тюрьму особого режима, всего 428 тюрем, отвечающих по усло- виям содержания осужденных международным европейским стандартам» [15, с. 189]. Полагаем, что изначально этот проект экономически не был достаточно обоснован. По этой причине запланированные требования пришлось смягчить до расплывчатого НАУЧНЫЙ ФОРУМ 317 «создания условий для постепенного снижения количества осужденных, содержащих- ся в одном жилом помещении в исправительных учреждениях» (О внесении измене- ний в Концепцию развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденную распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. № 1772-р : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 23 сент. 2015 г. № 1877-р). Утвержденный ранее текст Концепции был дополнен новым разделом «Обеспече- ние прав и законных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей». Это позволило активизировать применение такого критерия оценки деятельности колоний и СИЗО, как их соответствие нормативным документам, регулирующим соблюдение прав лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы. Кроме того, разработана и вве- дена в практику система учета пенитенциарного рецидива после освобождения из мест лишения свободы. Можно назвать еще целый ряд дополнений, которые позитив- но влияют на повседневную жизнь исправительных учреждений. Мнения специалистов о Концепции не всегда и не во всем совпадают, но практически все единодушны в од- ном: необходимость коренных преобразований пенитенциарной системы не вызывала сомнений. Речь идет о заинтересованности в усовершенствованиях УИС как сотрудни- ков пенитенциарных учреждений, работников правоохранительной сферы в целом, так и тех, кто в местах лишения свободы оказался по постановлению судебных органов. Напомним, что в рамках реформы предполагалось закрыть около 40 исправитель- ных учреждений. Основную часть колоний хотели преобразовать в тюрьмы, где «будут организованы условия для того, чтобы осужденные занимались спортом, физкульту- рой, могли совершать прогулки, работать и учиться. Так что лучше: в одном помеще- нии собрать сто человек или все-таки четверых?» [1]. Ответ очевиден, но есть нюансы. Ослабить проблему можно, например, шире используя новый вид уголовного нака- зания - принудительные работы, включенные в Уголовный кодекс Российской Феде- рации Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ. Появилась и возможность отбывания наказания в виде исправительных работ по основному месту работы осужденного. Увеличено максимальное количество времени наказания в виде обяза- тельных работ с 240 до 480 часов. Введена отсрочка отбывания наказания осужден- ным, признанным в установленном порядке больными наркоманией с направлением на принудительное лечение, и другие меры. Принудительные работы продолжительное время рассматривались как недостаю- щий элемент системы наказаний. Кроме основного предназначения, включающего в себя известные правоограничения, они пополнились дополнительными. Стало обяза- тельным предварительное назначение лишения свободы с последующей заменой его принудительными работами. Вероятно, тем самым «законодатель рассчитывал достиг- нуть большего эффекта в психологическом воздействии на преступника. Во-вторых, установив обязательные удержания из заработной платы осужденного (подчеркнем - дополнительные к ежемесячным удержаниям на покрытие оказываемых коммунально- бытовых услуг), законодатель показал стремление сделать принудительные работы не только альтернативным лишению свободы, но и самоокупаемым наказанием» [4, с. 14]. Однако именно эти нововведенные позиции, по мнению многих ученых и практи- ков, «препятствуют росту применения данного наказания». Являясь реальной альтер- нативой лишению свободы, принудительные работы максимально приближены к этой форме уголовного наказания. Однако дополнительные удержания из заработка лиц, осужденных к принудительным работам, ставят их в худшее положение по сравнению с осужденными, содержащимися в колониях, особенно в колониях-поселениях. Пред- полагаемый объем денежных поступлений от принудительных работ на счета террито- риальных органов ФСИН России «этих надежд не оправдал, и прежде всего в связи с невысоким уровнем заработной платы осужденных» [4, с. 15, 22]. Обратимся к традиционным учреждениям, исполняющим наказания в виде лишения свободы. Как отмечалось в центральной прессе, «тюремное ведомство начало решать судьбу колоний: каждая зона получит индивидуальный план, что с ней будет «в следу- ющей жизни». На месте существующих зон должно появиться 400 тюрем различного режима и 200 колоний-поселений... Региональные управления Федеральной службы исполнения наказаний уже примерно определились на месте, какую колонию предсто- ит превратить в тюрьму, а из какой выйдет неплохое арестантское поселение» [7, с. 6]. И все же на вопрос: «Что делать с обычными колониями?» - так и не прозвучало ис- черпывающего ответа. Произвести их реновацию, разумеется, возможно, но технически проще снести все бараки, а на их месте возвести современные здания. Заметим, это не просто дорого, это безумно дорого. При этом следовало бы более трезво оценивать финансовые возможности казны. Недаром на подобные запросы представители высших органов власти нередко заявляли кратко и исчерпывающе: «Денег нет». Тем не менее у руководства ФСИН России первоначально была уверенность, что все проблемы, связанные с реализацией Концепции, вполне разрешимы. Действительно, многие колонии для пожизненно осужденных, по сути - те же тюрьмы, также строились на базе обычных зон. Немало зданий, переоборудованных в соответствии с новыми требованиями, уже действовали внутри колоний. «Пожизненные» зоны надежно отго- рожены от остальных. В общем, опыт есть, хотя это не совсем то, к чему стремились инициаторы реформы. Даже простым сотрудникам и осужденным небезосновательно казалось, что без огромных денежных вливаний заявленная реформа неизбежно забук- сует. И это действительно представлялось самым слабым звеном Концепции. По данному поводу министр юстиции России К. А. Чуйченко отметил, что не все ее положения удалось реализовать. «Это надо честно и откровенно признать. Я бы даже сказал, далеко не все. Программа по большей части была нацелена на латание дыр в системе. Инфраструктура очень старая, изношенность основных фондов системы ФСИН сегодня составляет более 70 %» [5]. Высокопоставленный чиновник выразил уверенность в крайней необходимости создания новой, прогрессивной инфраструкту- ры, современных условий «для исполнения наказаний, в первую очередь связанных с лишением свободы. И все же нельзя так оценивать ситуацию, будто вся работа по реа- лизации Концепции состояла только из неудач. Даже на первых этапах реформирова- ния УИС ощущались позитивные результаты преобразований» [12] . Проблемы в реформировании отечественной УИС, по мнению главного редактора «Российского тюремного журнала» А. Бабушкина, во многом возникают из-за того, что «в тюрьму попадают те, кто принесли зло своим ближним и своим дальним, носители недобрых начал нашей жизни. И их в тюрьме во много раз больше, чем жертв следствен- ных злоупотреблений и судебных ошибок. Работа в тюрьме есть соприкосновение со злом, олицетворенным в конкретном человеке и в его уголовном деле... Если мы хотим иметь в нашей стране тюрьму, адекватную общественным ожиданиям, то действовать надо, опираясь, по меньшей мере, на три принципа: а) наказание должно быть направлено на изменение культуры и ценностной ориен- тации человека за колючей проволокой; те, кто смогли измениться, должны иметь ре- альный доступ к обретению свободы; б) при исполнении наказания нельзя забывать об интересах потерпевших от престу- плений и пенитенциарных сотрудников; в) любой эксперимент, вносящий изменение в деятельность УИС, должен осущест- вляться под девизом „Не навреди!“». Трудно с этим не согласиться. Отдельного разговора заслуживает тема, связанная с состоянием медицинского обслуживания в местах лишения свободы. Нередко причи- нами наступления вреда здоровью и смерти были отсутствие современного лечебно- диагностического оборудования в тюремных медсанчастях и ненадлежащий осмотр врачами вновь прибывших «сидельцев». Правда, согласиться с таким выводом можно только отчасти, поскольку зафиксированное количество смертей среди подопечных мест заключения ниже «естественной убыли» на воле такого же контингента. Не стоит забы- вать, что подавляющее большинство из них скончалось от туберкулеза, СПИДа, сифи- лиса и болезней, связанных с употреблением наркотиков. Кстати, вследствие пандемии 2020 г. от коронавируса в УИС умерли 15 сотрудников из 10 304 заболевших и только 1 осужденный из 2303 инфицированных [19], что ниже средних показателей по стране. Тем не менее проблема осталась, и для ее решения принимаются меры. Так, в порядке эксперимента независимые от местного «тюремного» руководства медотряды появились в УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, по Тверской области. Начальник медико-санитарной части № 69 ФСИН России (Тверь) полковник внутрен- ней службы И. Дмитрук рассказал, что эта финансово обособленная структура вклю- чила в себя 17 филиалов, в том числе: военно-врачебную комиссию, центр санитарно- эпидемиологического надзора, центр медицинской и социальной реабилитации для сотрудников, ветеранов и членов их семей, медчасть по сопровождению этапируемых больных, 2 больницы и 2 здравпункта. В филиалах работают 112 врачей и 240 человек среднего и младшего медицинского персонала. В результате эксперимента число жа- лоб на медобслуживание заметно снизилось. В целях решения проблемы утвержден законопроект «О внесении изменений в ста- тью 117 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации», который обязывает проведение медицинского осмотра осужденных и выдачу медицинского заключения при водворении в штрафные (дисциплинарные) помещения. Другим Законом, принятым по инициативе ФСИН России 29 декабря 2010 г. № 434-ФЗ «О внесении изменений в статью 110 УПК РФ и статью 24 Федерального закона „О содержании под стражей подозревае- мых и обвиняемых в совершении преступлений”», закреплена возможность изменения меры пресечения в виде заключения под стражу при выявлении у подозреваемого или обвиняемого тяжелого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей. Представляет интерес и большая группа подзаконных актов, регулирующих работу медицинских подразделений УИС. К ним можно отнести: приказ Минздрава России от 26 октября 2017 г. № 869н «Об утверждении порядка проведения диспансеризации опре- деленных групп взрослого населения»; приказ Минздрава России от 30 ноября 2017 г. № 965н «Об утверждении порядка организации и оказания медицинской помощи с при- менением телемедицинских технологий» и др. В ходе реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы Россий- ской Федерации до 2020 года получены существенные положительные результаты. Так, снизилась численность осужденных в местах лишения свободы, сняты многие излиш- ние ограничения в порядке исполнения наказаний, значительно улучшились условия содержания, стали формироваться новые отношения между персоналом и осужденны- ми. При ежегодном подведении итогов деятельности органов и учреждений УИС за обилием цифр и фактов было трудно увидеть и тем более оценить масштаб проделанной работы, лишь сравнение стартовых условий и современного положения дел наглядно показывает количественные и качественные изменения. Правоохранительная система России сумела переломить опасные тенденции, свя- занные с назначением наказаний, основанных на изоляции от общества. Лишение свобо- ды - это очень затратная для государства мера. Однако еще важнее то, что чем больше людей проходит через «тюремные застенки», тем глубже внедряется в общественное сознание тюремная субкультура, что уже само по себе опасно. Вспомним, что в 2010 г. в местах лишения свободы ФСИН России находилось примерно 864 тыс. осужденных. По состоянию на конец 2020 г. в учреждениях уголовно-исполнительной системы их осталось почти в два раза меньше. В целом произошедшие изменения можно наблю- дать по материалам таблицы. Таблица Изменения характеристик УИС России за 10 лет (с 2010 по 2020 год)* Параметры 2010 г.(начало года) 2020 г.(конец года) Количество осужденных и подозреваемых в местах лишения свободы, тыс. чел. 864 486 Количество исправительных колоний 755 681 Количество осужденных в исправительных колониях, тыс. чел. 724 381,6 Количество 226; 209; СИЗО; ПФРСИ 164 91 Количество лиц, содержавшихся в СИЗО и ПФРСИ, тыс. чел. 131 104,1 Количество воспитательных колоний 62 18 Количество осужденных в воспитательных колониях, тыс. чел. 5,9 0,9 Количество тюрем 7 8 Количество осужденных в тюрьмах, тыс. чел. 2,8 1,2 Количество, тыс. чел.: 534; 460,5; осужденных на учете в уголовно-исполнительных инспекциях; подозреваемых - 7,8 Количество исправительных центров - 21 Количество осужденных в исправительных центрах, тыс. чел. - 5,9 Примечание. Таблица составлена по материалам официального сайта ФСИН России по состоянию на 1 января 2010 г. и 20 декабря 2020 г. соответственно. Перемены разительные. И все же статистика числа лишенных свободы даже на 2020 г. представляется избыточной. В силу этого особое внимание уделяется проблемам, свя- занным с расширением альтернативных видов наказания. Напомним, что по програм- ме Совета Европы в ряде регионов с 2007 г. применяют так называемые электронные браслеты. Средства удаленного контроля позволяют в значительной степени разгру- зить колонии-поселения и следственные изоляторы. Надзором призвана заниматься 81 уголовно-исполнительная инспекция с 1 348 филиалами. В апреле 2021 г. на учете у них состояли около 460 тыс. осужденных к наказаниям, не связанным с изоляцией от общества, приблизительно 8 тыс. подозреваемых и (или) обвиняемых в совершении преступлений, находившихся под домашним арестом. Нельзя не отметить как полезное нововведение учреждение 21 исправительного центра и 84 изолированных участков, функционирующих как исправительные центры, в которых состояло на учете около 6 тыс. осужденных к принудительным работам. В исправительном центре предостав- ляют спальное место с постельными принадлежностями. Одежду и питание осужденные должны приобретать сами. Место работы - в колониях и на промышленных предприяти- ях региона. Из их зарплаты удерживается от 5 до 20 % в пользу государства. В связи с этим отдельного рассмотрения заслуживает проблема трудовой занятости осужденных. Федеральной целевой программой «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018-2026 годы)» поставлена задача в расчетный период подготовить в учреждениях ФСИН России дополнительно 16 750 рабочих мест, что позволило бы трудоустроить 31 700 осужденных. С целью финансовой поддержки для реализации этих планов пред- усмотрено выделить 2,243 млрд руб. Все это позволит если не решить, то заметно ос- лабить остроту проблемы эффективного трудового использования лиц, отбывающих уголовные наказания. Подчеркнем, что нередко ее относят к числу «стратегических в системе государственной политики в сфере исполнения наказаний» [11, с. 32-33]. С 2018 г. проводился очередной эксперимент в семи исправительных колониях, где осуществлено раздельное содержание впервые осужденных и ранее отбывавших на- казания в виде лишения свободы. Это позволило разместить больше осужденных в регионе их проживания, а также сократить расходы на этапирование в другие регионы. Однако гуманизация исполнения наказаний имеет и негативные последствия. Так, в ме- стах лишения свободы более 80 % осужденных отбывают наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления. Примерно половина из них имеют две и более судимости. Резко возросла концентрация осужденных, характеризуемых повышенной агрессивностью, психическими отклонениями, склонных к конфликтам, членовредительству, суициду, нападениям на сотрудников или осужденных. На этом фоне повышается активность криминальных лидеров, организующих противоправные действия осужденных. Отмечается, что резко возросло число нарушений, связанных с использованием осужденными средств связи. Так, в СИЗО и колониях в 2019 г. изъято 54,7 тыс. мобиль- ных телефонов, а за первое полугодие 2020 г. - 22 тыс. [3]. В Рязанской области один из осужденных, отбывающий наказание в исправительной колонии, используя теле- фон сотовой связи, путем обмана и злоупотребления доверием завладел денежными средствами граждан в размере около 30 млн руб. В московском СИЗО-1 («Матросская тишина») выявлен целый подпольный колл-центр, где процветали мошеннические действия в отношении граждан, находящихся вне пределов следственного изолятора. У одних обманным путем снимали деньги с электронных карт, у других вымогали де- нежные средства посредством угроз и запугивания. По подсчетам экспертов, оборот вымогательств со стороны осужденных у своих же сокамерников внутри учреждений УИС составляет не меньше 5 млрд руб. в год [16]. В силу этого необходимо учитывать направления и тенденции роста криминальной напряженности в пенитенциарной си- стеме. Следует отметить, что ФСИН России продолжает активное взаимодействие с коллегами из других стран и международными организациями. Обновленные пенитен- циарные стандарты, принятые Комитетом министров Совета Европы, предоставляют возможность осужденным в РФ обращаться с жалобами и исками в Страсбургский суд, что предполагает выплату компенсаций за нарушения судебных процедур или испол- нения наказаний. За 2019 г. проведено 92 мероприятия международного характера, со- трудничество велось с профильными службами 28 государств. В рамках взаимодействия разработана Конвенция участников Содружества Независимых Государств (СНГ) о пе- редаче исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы. Исполнение данной договоренности будет способствовать более скорому и эффективному возвращению осужденных к нормальной жизни в обществе. Тем не менее анализ современных международных отношений позволяет сделать вывод о том, что пока еще отсутствуют необходимые условия для полной имплемента- ции положений международных документов в национальное уголовно-исполнительное законодательство. Если ранее международные договоры, принятые к исполнению в Российской Федерации, согласно нормам международного права имели верховенство над национальным законодательством, то в настоящее время их правовое поле уточ- няется. Благодаря внесенным в 2015 г. поправкам к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации», этому органу предоставле- но право налагать запрет на исполнение решений международных судов, в том числе ЕСПЧ, в случае их несоответствия положениям Конституции РФ [10, с. 376]. В целом же очевидно, что ФСИН России все больше внимания уделяет улучшению условий содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных в местах лишения свободы. В апреле 2018 г. утверждена федеральная целевая программа «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018-2026 годы)». В рамках ее реализации пре- дусмотрено строительство и реконструкция 366 объектов, а также выделение более 2 млрд руб. на развитие производственного сектора УИС. Устойчивым направлени- ем развития является применение наказаний, альтернативных лишению свободы. Их доля составляет уже более 70 % от общего количества судебных решений по уголов- ным делам. Параллельно с федеральной программой утверждены 102 ведомствен- ные программы капитального ремонта почти тысячи объектов. Только за 2018-2019 гг. было принято 28 федеральных законов, 5 указов Президента Российской Федерации, 33 постановления и 13 распоряжений Правительства Российской Федерации, затраги- вающих деятельность УИС. В настоящее время важнейшим документом является новая Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года, утвержденная распоряжением Правительства РФ от 29 апреля 2021 г. № 1138-р. Ее материалы представляют собой итог стратегического планирования на десятилетие вперед. К числу приоритетных направлений, наряду с общим совершенствованием де- ятельности учреждений и органов УИС, отнесено укрепление материально-технической базы, улучшение условий труда и содержания осужденных. В документе значительно больше, чем прежде, уделено внимания проблеме внедрения административных ме- ханизмов пробации. Ну и, конечно же, на первом этапе важнейшей задачей становится закрепление положительных результатов последних лет, во многом достигнутых бла- годаря либерализации уголовной политики, взаимодействию ФСИН России с правоох- ранительными ведомствами и органами власти. В опубликованных материалах, характеризующих итоговые показатели при реали- зации предыдущей Концепции, отмечается: «В связи с применением таких мер пре- сечения, как домашний арест и запрет определенных действий, количество лиц, со- держащихся в следственных изоляторах и помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов, значительно уменьшилось. По состоянию на 1 января 2021 г. их число составляло 104,2 тыс. человек, что на 27,2 тыс. человек меньше, чем за ана- логичный период 2010 г. (на 1 января 2010 г. - 131,4 тыс. человек). Снизилось также в 6 раз количество осужденных, содержащихся в воспитательных колониях, в том числе за счет проводимой с ними профилактической работы». В определяющей мере это ста- ло возможно благодаря перемещению акцентов в пенитенциарной практике с лишения свободы на реализацию альтернативных наказаний. Результатом этого стало переме- щение Российской Федерации с 22-го места по количеству заключенных на 100 тыс. населения на 26-е. Эта тенденция продолжает усиливаться. Имеет смысл, хотя бы в общих чертах, сопоставить положения Концепции, завершив- шей свое действие в 2020 г., и вновь принятой. Это позволит осознать формирующиеся закономерности и тенденции в сфере реформирования российской пенитенциарной системы. Отметим, что обсуждаемый с 2018 г. проект новой концепции существенно отличается от окончательного варианта. С точки зрения структуры первоначальные отличия были невелики. Оба документа состояли из шести разделов, которые включа- ли в себя 13 подразделов в старой Концепции и 15 - в проекте новой. В окончательной версии Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года содержит уже 23 раздела. К числу дополнений отнесены материалы, связанные с медицинским и научно-техни- ческим обеспечением; созданием к 2024 г. пенитенциарных учреждений объединенного типа; реализацией цифровой трансформации учета и управления; созданием системы пробации; перемещением старых учреждений УИС за пределы городов и рядом других направлений. На наш взгляд, представляется чрезвычайно важным «установление нор- матива штатной численности персонала УИС по отношению к подозреваемым, обвиня- емым и осужденным, а также к лицам, состоящим на учете в уголовно-исполнительных инспекциях, из расчета 1:3» (разд. XVIII Концепции). Все это должно происходить на фоне продолжающегося существенного сокращения численности лиц, содержащих- ся в местах лишения свободы. В итоге уже к 2024 г. предложено ликвидировать около 10 % существующих колоний и СИЗО (разд. VI Концепции). С этой целью к 2030 г. пред- полагается предоставить возможность всем осужденным, имеющим право по решению суда заменить лишение свободы на принудительные работы, продолжить отбывание наказаний не в колониях, а в исправительных центрах. Немаловажны и иные различия первоначального проекта и принятой Концепции. В первом документе при оценке возможных источников финансирования запланиро- ванных программ отмечалось, что в перспективе будет узаконено привлечение средств из различных проектов государственно-частного партнерства, а также социально ориентированных некоммерческих организаций. В окончательном варианте все ресур- сы по-прежнему будут черпаться из федерального бюджета. Некоторые обозреватели выделяли в проекте Концепции-2030 предложенное раз- деление условно-досрочного освобождения на такие самостоятельные формы как: а) досрочное освобождение лиц, доказавших свое исправление, б) условное освобожде- ние лиц, дальнейшее отбывание наказания которых возможно без лишения свободы. Не менее важным оценивалось «положение о разработке критериев определения сте- пени исправления осужденных и их оценочных показателей» [17, с. 82], иных поощри- тельных мер уголовно-исполнительного права. В итоговом варианте можно предполо- жить, что напрямую это затронет только женщин: беременных или имеющих ребенка в возрасте до 3 лет, содержащегося при колонии. Полагаем, что работа над этим направ- лением в ближайшие годы активизируется. Помимо вошедших положений, в проект Концепции-2030 предлагалось включить вопросы, уточняющие особенности содержания в учреждениях УИС лиц, отнесенных к категориям транссексуалов, трансгендеров, трансвеститов, вопрос о возможности условно-досрочного освобождения лиц, осужденных к пожизненному заключению, и ряд иных, не вполне еще решенных проблем. В принятом документе об этом упомина- ется в самом общем виде как «создание условий раздельного содержания отдельных категорий подозреваемых, обвиняемых и осужденных в учреждениях уголовно-испол- нительной системы» (разд. XVII Концепции). Изначально планировалось реализовать положения Концепции в три этапа. Разра- ботчики проекта приняли за основу эволюционное развитие на базе конкретных направ- лений, целей и задач, но с учетом возможных корректировок, зависящих от складыва- ющейся социально-экономической обстановки. В частности, первый этап мог длиться с 2020 по 2022 год. Он предполагал: разработку и утверждение плана мероприятий по реализации Концепции; разработку и корректировку федеральных целевых программ по основным направлениям реализации Концепции; пересмотр системы критериев и оценки деятельности уголовно-исполнительной системы. Второй этап (ориентировочно 2022-2025 гг.) нацеливался: на реализацию положений Концепции по направлениям деятельности и во исполнение утвержденного плана; анализ проведенной работы и при необходимости корректировку мероприятий, предусмотрен- ных Концепцией и планом ее реализации. Третий этап (ориентировочно 2025-2030 гг.) связывали с реализацией скорректированных положений Концепции по направлениям деятельности и во исполнение утвержденного плана; подведением итогов реализации Концепции и подготовкой проекта новой Концепции (пункт 2 Комплексного плана науч- ного обеспечения деятельности ФСИН России на 2018 год). Утвержденная Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года закрепила только два хронологических периода в ее реализации. Теперь первый этап будет охватывать период с 2021 по 2024 год. Как и предполагалось, основу его составит разработка нормативных правовых актов, направ- ленных на реализацию поставленных целей и задач, а также корректировка связанных с этим федеральных целевых программ. Из позиций, на которые ранее не делали особо- го упора, следует назвать работу по развитию электронного взаимодействия с другими государственными органами и создание службы пробации. Второй этап (2025-2030 гг.) нацелен на совершенствование мер администрирования уголовно-исполнительной системы. Параллельно с этим предполагается внесение уточнений в ход реализации планов. Особое внимание предполагается уделить своевременному подведению про- межуточных итогов, на основе чего планируется подготовить проект очередного доку- мента, определяющего основные направления дальнейшего развития отечественной пенитенциарной системы. Работа над совершенствованием законодательства в данном направлении, не- сомненно, будет активно продолжаться, тем более что, по мнению ряда правове- дов, в УИК РФ не включена такая цель, как ««восстановление социальной спра- ведливости», несмотря на то что цели (или задачи) уголовно-исполнительного за- конодательства должны структурно включать в себя и цели уголовного наказания» [2, с. 20]. В связи с этим нередко высказывается мысль о необходимости более широкой оценки содержания целей уголовно-исполнительного законодательства, поскольку они «определяются двумя отраслями права: уголовным и уголовно- исполнительным» [21, с. 124]. Подводя итоги, важно отметить, что значимость проводимых преобразований в пе- нитенциарной системе должны ощутить прежде всего те, для кого рассматриваемые реформы предназначены. Без этого никакие благие намерения не воплотятся в жизнь. НАУЧНЫЙ ФОРУМ 325 Представляются справедливыми мнения, высказанные рядом исследователей, которые убеждены, что разработанная Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года позволяет достаточно ясно понять не только цели намеченных преобразований, но и пути их достижения.

1. «A» i «B» sideli... // Rossiyskaya gazeta. 2010. 25 avg

2. Vetoshkin S. A. Problemy opredeleniya celey i zadach rossiyskogo ugolovno- ispolnitel'nogo zakonodatel'stva i inyh yuridicheskih otrasley // Vedomosti ugolovno-ispolnitel'noy sistemy. 2021. № 4. S. 18-29

3. Genprokuratura: situaciya v koloniyah uluchshilas', no chislo narusheniy esche veliko // TASS.RU. URL : https://tass.ru/interviews/10392269?utm_source=yxnews&utm_ medium=desktop (data obrascheniya: 14.01.2021)

4. Geranin V. V. Problemy funkcionirovaniya ispravitel'nyh centrov i koloniy-poseleniy v sisteme ugolovnyh nakazaniy // Chelovek: prestuplenie i nakazanie. 2021. T. 29 (1-4), № 1. S. 10-26

5. God budet neprostoy. Interv'yu K. A. Chuychenko // Russia Today. 2020. 23 dek. URL : https:// russian.rt.com/russia/article/815459-minyust-chuichenko-intervyu (data obrascheniya: 10.01.2021)

6. Kratkaya harakteristika ugolovno-ispolnitel'noy sistemy Rossiyskoy Federacii // FSIN Rossii : oficial'nyy sayt. URL : https://fsin.gov.ru/statistics (data obrascheniya: 03.01.2021)

7. Kulikov V. Zonu prigovorili. Tyuremnoe vedomstvo utverdilo plan likvidacii suschestvuyuschey lagernoy sistemy // Rossiyskaya gazeta. 2010. 9 marta

8. Osnovnye rezul'taty realizacii federal'noy celevoy programmy «Razvitie ugolovno-ispolnitel'noy sistemy (2007-2016 gody)» // FSIN Rossii : oficial'nyy sayt. URL : https://fsin.gov.ru/activity/fcp/FCP%20Razvitie%20UIS%202007-2016 (data obrascheniya: 21.04.2021)

9. Posmakov P. N. Separaciya sistemy nakazaniy // Nezavisimaya gazeta. 2013. 5 marta

10. Reent Yu. A. K probleme mezhdunarodnogo kontrolya za obespecheniem prav osuzhdennyh k lisheniyu svobody v Rossiyskoy Federacii // Chelovek: prestuplenie i nakazanie. 2020. T. 28 (1-4), № 3. S. 371-378

11. Rodionov A. V. Strategiya razvitiya ugolovno-ispolnitel'noy politiki v sfere organizacii truda osuzhdennyh // Ugolovno-ispolnitel'noe pravo. 2017. T. 12 (1-4). № 1. S. 31-33

12. Organizacionno-pravovoe, psihologo-pedagogicheskoe i social'no-ekonomicheskoe obespechenie Koncepcii razvitiya ugolovno-ispolnitel'noy sistemy Rossiyskoy Federacii do 2020 goda: sovremennoe sostoyanie i perspektivy : sb. materialov Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. (Ryazan', 27-28 okt. 2011 g.) : v 2 t. Ryazan' : Akademiya FSIN Rossii, 2011. T. 2. Ch. 1. 308 s. URL : http://apu.fsin.su (data obrascheniya: 10.03.2012)

13. Seliverstov V. I. Tyur'my ne dolzhny byt' osnovnym vidom nakazaniya // Nezavisimaya gazeta. 2012. 2 okt

14. Seliverstov V. I. Tyuremnye fantomy // Nezavisimaya gazeta. 2012. 4 dek

15. Seliverstov V. I. Ugolovnaya i ugolovno-ispolnitel'naya politika v sfere ispolneniya lisheniya svobody: novacii 2015 goda // Lex russica. 2016. № 9(118). S. 188-204

16. Trifonova E. Oborot nezakonnyh korrupcionnyh shem v sisteme FSIN dostigaet 5 milliardov rubley v god // Nezavisimaya gazeta. 2020. 17 dek. URL : https://www.ng.ru/politics/2020-12-17/1_8043_prison.html (data obrascheniya: 10.01.2021)

17. Useev R. Z. Proekt Koncepcii razvitiya ugolovno-ispolnitel'noy sistemy do 2030 goda: voprosy formy, soderzhaniya i sravneniya s Koncepciey razvitiya ugolovno-ispolnitel'noy sistemy do 2020 goda // Vestnik Samarskogo yuridicheskogo instituta FSIN Rossii. 2020. № 2(38). S. 77-86

18. Utkin V. A. Kuda syadem // Nezavisimaya gazeta. 2012. 4 dek

19. «Hochu, chtoby FSIN ne rassmatrivali kak karatel'nyy organ»: Aleksandr Kalashnikov o rabote tyuremnogo vedomstva // Russia Today. 2020. 1 dek. URL : https://russian. rt.com/russia/article/808052-fsin-rabota-vedomstvo (data obrascheniya: 10.01.2021)

20. Chernyshov I. N. Analiz nedoispol'zovaniya truda osuzhdennyh v razlichnyh vidah ispravitel'nyh uchrezhdeniy // Chelovek: prestuplenie i nakazanie. 2020. T. 28 (1-4), № 4. S. 594-606

21. Chornyy V. N. Sootnoshenie celey ugolovnogo nakazaniya i celey ugolovno-ispolnitel'nogo zakonodatel'stva // 20 let Ugolovnomu kodeksu Rossiyskoy Federacii: itogi, problemy, perspektivy : materialy Vseros. nauch.-prakt. konf. (5-6 okt. 2016 g.). Ryazan' : Akademiya FSIN Rossii, 2016. S. 123-125